ЗАЧЁТ.........................................
Яна Викторовна, или наверно просто Яна, так как ей было всего двадцать восемь лет, сидела немного в растерянности. Было уже восемь часов вечера. В коридорах университета давно пропали студенты. Даже вечерники ушли. В этом корпусе, только в кабинете заместителя заведующего кафедры горел свет.
« - Эта Маша действительно талантливая девушка» - думала Яна Викторовна. Только что, хлопнув дверью, Маша вылетела пулей из кабинета преподавателя английского языка. Она уже пятый раз приходила пересдавать зачёт. И если другие студенты уже успели забыть о существовании иностранных языков в учебной программе, то Маше, Яна Викторовна методично назначала следующую пересдачу зачёта через три дня. Упёртая и одновременно прилежная Маша продолжала старательно исследовать ошибки, на которые ей указывала преподавательница, которая как будто специально давала ей самые трудные темы.
« - Талантливая и интересная» - подумала Яна Викторовна, которая с некоторой любовь общалась с этой девушкой. Её нравилась аккуратная, настойчивая и в то же время красивая студентка. Маша одевалась не броско, но в то же время привлекательно. Она имела идеальную фигуру и в свои двадцать лет выглядела безупречно, несмотря на то, что даже сейчас весной не носила миниюбок, как это делали её подруги по группе.
Яна сама даже не понимала, почему это она, выслушав правильные ответы студентки, которая казалось знает язык лучше её, вдруг цеплялась за какую-нибудь мелочь, и обосновывая ею свои действия, отправляла девушку учить материал дальше. Временами Яна Викторовна просто понимала, что ей очень нравится эта девчонка, и хотела видеть её снова. Потом она отбрасывала эти мысли и, стараясь прогнать образ Маши из головы, пыталась заняться, чем-либо другим. Иногда у неё это получалось.
Сегодня Маша уже не покидала головы Яны Викторовны. Хоть и преподавательница смотрела в журнал, разглядывая оценки, перед её глазами висел образ осунувшейся студентки, которая, поняв, что опять не сдала, очень расстроилась и со слезами на глазах ушла, ударив дверью. Понимая, что она ничего не видит, Яна закрыла глаза. Лицо девушки теперь стало отчётливей. Учительница исследовала её фигуру, опускаясь по мнимому видению глазами. Вот она прошлась по плечам, спине, опустилась на круглую попку, бёдра.
Тут Яна Викторовна помотав головой, отрыла глаза. «- Чего это я, о её прелестях задумалась?» Преподавательница осмотрела кабинет. Всё спокойно. Только тонкий аромат духов Маши. Вдыхая его, Яна Викторовна, опять закрыла глаза. Оставив одну руку на столе, она и не заметила, как вторая рука опустилась на бедро.
Была весна и Яна, как все женщины, не преминула возможности привлечь мужское внимание, одев очень короткую юбку. В этой короткой, плессированой юбке и сапожках с низким голенищем и очень высокими каблучками-шпильками, скорее всего, была похожа на студентку, чем на преподавателя. Яна ко всему прочему, ещё любила одевать чулки, с кружевными резиночками. Она очень возбуждалась, когда осознавала, что, заметив их краешек, студенты, позабыв о лекции, пытались заглянуть ей под юбку, чтоб увидеть большее. Но, более желания увидеть, она студентам большего не позволяла, имея неплохой опыт сексуального общения с этими, вечно налитыми пивом и не обделёнными вниманием студенток тварями. Потыкают в неё своей «игрушкой» и побегут далее. А молодая женщина, оставшаяся неудовлетворённой, к тому же хотящая ласки, продолжала лежать дальше.
Так вот. Яна Викторовна, сама, не осознавая происходящего, положила себе руку на бедро и стала его поглаживать по капрону чёрных чулок. Она, понимая, что имеет хорошие формы, любила гладить себя по коленкам, бёдрам, попке. Иногда она гладила свои груди. Лёгкого возбуждения ей было достаточно, чтоб она прекращала ласки и возвращалась к трудовой деятельности.
На сей раз, поглаживанием всё не закончилось. Яна, закрыв глаза и погладив капрон у себя на коленке и бедре, продолжила движение ладони к месту, откуда начинались её ножки. Юбочка не была препятствием, пропустив к кружевным трусикам пальчики Яны Викторовны.
Оставаясь вечерами одна, и забравшись на диван, подобравши под себя ноги, преподаватель английского языка, любила читать любовные романы. В большинстве из них, описывались лишь буйство чувств участников. Но попадались и такие, в которых сексуальные сцены описывались довольно подробно, при чтении которых пальчики Яны непроизвольно проникали ей в трусики и поглаживали киску. Женщина ничего плохого в мастурбации не находила, и, предаваясь сексуальным фантазиям, гладила половые губки пальчиками, теребила клитор и засовывала вглубь себя пальчики. Она любила кончать, представляя себя главной героиней романа, в объятиях сильного мужчины.
Вот и сегодня, проникнув ладонью под трусики, отодвинув их и положив вторую ладонь себе на грудь, начала тискать её, Яна стала тихонько гладить свою киску кончиком указательного пальчика. Она раздвинула ноги, давая больший простор ладони, которую она положила на промежность. Нажимая ладонью на клитор, Яна усилила своё возбуждение. Она откинула голову назад, заставив качаться за спинкой кресла её длинные белые волосы. Тихие стоны, тихое, замедленное дыхание, говорили о том, что женщина погрузилась в пучину сексуальных наслаждений.
Яна Викторовна, погладив киску сверху, уже хотела большего. Она, указательным и безымянным пальцем, раздвинув малые половые губки, проникла вглубь влагалища средним пальчиком. Он вошёл туда так легко, как будто его там ждали. Он как будто провалился, в бурлящую соками любви бездну.
Яна, повернулась на крутящемся стуле, на девяносто градусов, так как под столом, уже нельзя было раздвинуть ноги шире. Она сидела лицом ко входной двери и закинув голову назад, закатив глаза, яростно мастурбировала, представляя перед собой Машу. Она была внутри настолько мокрой, что уже два пальчика, войдя на полную длину, легко ласкали нежные мышцы влагалища.
Яна подняла голову, вытащила пальчики из киски и, приблизив их к своему лицу, понюхала их. Преподавательница любила свой запах, он очень сильно возбуждал её. Ещё сильнее запаха, Яна Викторовна возбуждалась от вкуса выделений своей киски. Она, вставив оба пальчика себе в рот, принялась посасывать их, наслаждаясь любимым соком. Она несколько раз погрузила пальчики в киску, отправляя их потом в ротик. Яна не замечая ничего вокруг, таяла в эротических наслаждениях.
А в это время, Маша, постояв минут двадцать в коридоре и совладав со своими слезами, решила высказать Яне Викторовне все свои сомнения. Она была решительна. Резко отворив дверь, Маша была готова скороговоркой высказать «англичанке» всё, что она о ней думает, но, увидев преподавательницу, занимающуюся мастурбацией, опешила.
Маша и раньше, наблюдая скрытно за учительницей, хотела быть похожей на неё. Яна Викторовна была примером для Маши и в сексуальности, одеваясь так, что у многих студенток от зависти челюсти отваливались, а у парней текли слюни. К тому же, Яна Викторовна вела себя со студентами довольно жёстко, что свидетельствовало о её твёрдом характере. Такими качествами как раз и хотела обладать Маша. Она только не могла понять, за что её мучит своим зачётом преподаватель.
Маша не ожидала такое увидеть. Осознав, что Яна Викторовна не слышала, как вошла Маша, девушка, на долю секунды засомневалась, что вошла, а затем, заинтересовавшись происходящим, принялась рассматривать, как нежно орудуют пальчики учительницы у себя в киске. Она заворожено и молча смотрела на промежность и приближалась к ней. Понимая, что Яна Викторовна не заметила её, Маша села между её ног и с интересом рассматривала киску преподавательницы. Она приближала своё лицо к излучающему божественный аромат бутону. Что-то тянуло Машу к нему.
Когда до киски Яны Викторовны, осталось несколько сантиметров, Маша закрыла глаза. Испускаемый учительницей аромат, полностью пленил студентку и она, высунув язычок, слегка коснулась его кончиком, киски преподавательницы. Обалдев от вкуса её выделений, Маша принялась тихо двигать язычком вверх и вниз. Она с удовольствием стала собирать с половых губок Яны Викторовны сладчайший нектар.
Женщина не сразу ощутила, что в её киске трудятся не только её пальчики. В тот момент, когда язычок Маши раздвинул вход в лоно любви и углубился в него, лаская его внутренности, Яна открыла глаза. Она не сразу поняла, что, то, что творилось между её бёдер, не было галлюцинациями. Учительница даже подалась попкой вперёд, подставляя под ласки язычка любимой ученицы свою киску, стараясь вогнать язычок Маши как можно глубже в себя. Положив обе руки себе на груди, она крепко сжала их, давая полный простор действий студентке.
Маша не открывая глаз, и считая, что осталась незамеченной, продолжала ублажать сильно текущую киску Яны Викторовны, сося соки, и перебирая губами, половые губки. Она взяла в ротик клитор и принялась усердно лизать его языком, одновременно положив руки на бёдра учительницы. Маша балдела от капрона, и стала гладить Яну Викторовну по ногам.
Продолжаться так дальше не могло, и резко дернувшись, преподавательница кончила, выплеснув в рот ученицы изрядную порцию выделений, которые Маша покорно проглотила, ощутив во рту желанный вкус. Она, не высовывая языка, по которому текла жидкость, из киски Яны открыла глаза и наблюдала, как учительница дёргается в оргазме.
С глазами полными кайфа, Яна Викторовна взяла Машу за подбородок. Она притянула её лицо к своему и легонько поцеловала в губы. Маша ответила ей. Их язычки потянулись навстречу друг другу. Они поигрались кончиками, затем проникли в ротики. Начиная исследовать полости ротиков язычками, девушки приятно сосали друг дружке язычки. Не разнимая ротиков и продолжая целоваться, они встали.
Маша стала лицом к столу, а Яна потихоньку переместилась за её спину. Она обняла студентку сзади. Её руки легли на упругие девичьи бугорки.
- Ты прелестна. – прошептала на ушко Маше «англичанка» и тут же лизнула его кончик.
По телу Маши пробежали мурашки. Она задрожала, чувствуя, как сильно прижимает её к себе учительница, одновременно целуя ей шейку. Студентка нежилась в этих поцелуях, подставляя под губы преподавательницы, всё новые и новые участки спины, шеи, щёк.
Вдоволь ублажив шею девушки, Яна присела. Теперь перед её лицом была упругая попка Маши. Пропустив руки вперёд, она расстегнула молнию и медленно стянула с девушки джинсы. Поразившись, как красива была девичья попка, облачённая в тоненькие стринги, Яна Викторовна лизнула пару раз булочки её попки. Маша ответила тихим выдохом. Она нагнулась и легла на полотно стола, наслаждаясь ласками учительницы.
Полизав немного ягодицы, и почувствовав по аромату, исходящему между ног Маши то, что она была возбуждена, учительница двумя руками стянула с девушки мокрые трусики, наклонившись поближе к её киске, лизнула её. Девушка была уже готова на всё. Она, легко покручивая попкой, помогала Яне Викторовне вылизывающей ей киску, ублажить себя. Опытная женщина, искусно владея языком, довольно быстро привела студентку на вершину блаженства.
Но тут нос учительницы коснулся дырочки попки Маши. Вокруг этой дырочки было всё влажным. Запах излучаемый ею, был даже приятней запаха киски девушки. Погладив кончиком носа мокрую промежность ягодиц, Яна Викторовна прильнула к ней губами, приложив губы к попке. Она, тихонько посасывая, принялась поглощать, выделяемые дырочкой соки. Маша напрягалась и с удовольствием выдавливала из себя то, что глотала Яна. Она почувствовала, как к губам подключился язык женщины.
Сначала учительница, раздвинув ягодицы руками, тщательно вылизала всё пространство между ними. Затем она, лёгкими подрагиваниями кончика языка, стала касаться дырочки попки. Постепенно попка Маши размягчалась и уже сама пыталась идти навстречу языку Яны. Почувствовав, что попка девушки готова, «англичанка» напрягла язык, от чего он стал твёрдым, и попыталась проникнуть им в попку.
Совсем не встречая сопротивления, дырочка попки Маши, раскрываясь, под ласковыми губами и нежным язычком, впуская его в себя. Маша застонала, чувствуя, как у входа в попку орудует язык учительницы. Яна, всунув свой длинный язык на максимально возможную глубину, принялась тщательно вылизывать стенки прямой кишки девушки. Она так увлеклась, что забыла ласкать киску.
Маша взяла её за руку и положила себе на половые гебки.
- Как здорово! – произнесла Маша, как только Яна Викторовна высунула язык из попки студентки.
- Повернись.
Тогда Маша повернулась и села попкой на стол. Преподавательница стала одной рукой тереть клитор девушки, двумя пальцами трахать ей попку, а языком лизать киску. Оргазм девушки был бурным. Она кончала и кончала, под ласками рук и языка Яны Викторовны не зная конца.
Когда студентка перестала кончать, учительница поцеловала её.
- Прости меня за муки. Я просто влюбилась в тебя. Ты, конечно, сдала зачёт. Да и экзамен тоже сдала.
- Спасибо. Я подумала, что вы конченая сучка.
- Извини. Думаю, что я искупила вину.
- Яна Викторовна, я хочу целоваться с вами.
- Ого! Ты ещё хочешь меня?
- Очень сильно. Вы очень красивая и сексуальная.
- Я польщена. Вообще-то я тоже хочу тебя.
Руки преподавательницы, стянули через голову пуловер с девушки. Теперь Маша была полностью обнажена. Полюбовавшись совершенством фигуры студентки и указав ей забраться на стол, Яна Викторовна грациозно сняла с себя юбку, пиджак, блузку и лифчик. Она также забралась на стол.
Две очень красивые девушки сидели посреди стола, друг напротив друга, поджав под себя ноги. Они нежно гладили тела друг друга, плечи, груди, талии, бёдра попки. Наклоняясь, они по очереди целовали друг другу груди, покусывали соски, лизали животики. Обвив ручками шеи, они то взасос целовались, то игрались кончиками язычков. Чарующая эротичностью картина.
После двадцати минут поцелуев Яна Викторовна сказала:
- Ложись на меня.
Учительница легла спиной на стол, и, раздвинув ножки, поманила кивком к себе девушку, предложив ей позу 69. Сначала Маша просто села киской на лицо Яны и почувствовав, как та тут же принялась целовать её там, взяла себя за груди. Она пальчиками сжала соски, которые были твёрдыми как камушки. Лёгкая боль, вперемешку с неистовством языка между её ног, завели её. Маша нагнулась и лизнула себе сосок. Затем она лизнула второй.
Тут взгляд девушки упал на копну волосиков на лобке Яны Викторовны. Это был очень красивый пучок кучерявых волосиков, в который ей захотелось погрузиться носиком. Маша легла. Теперь причёска на лобке учительницы была совсем рябом. Она лизнула нежную кожу с одной стороны волосиков, затем с другой. Потом она поцеловала лобок, углубившись в волосики носиком. Взяв губами клитор Яны, Маша аккуратно вставила два пальчика ей в киску, а один в попку. Сжав бёдра. Преподавательница заставила девушку ощутить ушками капрон чулков на её ножках.
Девушки нежно целовали и лизали киски друг другу, помогая языкам ублажать любовниц пальчиками. Они с жадностью пили божественные выделения, которыми награждали их ротики благодарные киски. Они вдвоём погружались в сладостные оргазмы, продолжая ласкаться.
По прошествии нескольких часов, абсолютно удовлетворённые и насладившиеся собой, они сидели на столе, свесив ножки.
- Отвезти тебя домой?
- Если можете.
Когда машина Яны Викторовны остановилась возле дома Маши, та сказала:
- Мне было очень приятно.
- Мне тоже. Я могу надеяться на встречу с тобой? Ведь зачёт у тебя уже есть.
- О каком зачёте может быть речь? Я влюбилась в вас Яна Викторовна.
- Хочешь, пойдём послезавтра в клуб? В бильярд поиграем, в боулинг. На дискотеке попляшем. Ну, а потом, ко мне.
- Конечно, хочу. А можно с нами ещё Света и Катя пойдут?
- А что они тоже…? – Глаза учительницы широко раскрылись. Маша исступлённо смотрела вниз. – Понятно. Конечно можно. – Яна Викторовна, блаженно закатила глаза. – Давай зачётку.
Машина преподавательницы английского языка скрылась за углом. Маша ещё долго смотрела ей в след, держа раскрытую зачётную книжку в которой красовалась пятёрка за экзамен, который должен проходить через неделю.

СТуденты !!! БУрная общественная жизнь......

Серое квадратное здание университета стоит у края обширного поля рыночных палаток панельным памятником бетонной совдепии. Об него дробятся бурные волны улицы Ледовых Героев. Через дорогу с утра и до позднего вечера, словно водоворот, бурлит автостанция. Маршрутка мягко подкатывает к асфальтовому причалу. Стараюсь выскочить первым, иначе придется закрывать дверь, а тут уж неминуем грозный окрик водителя: "Не закрыл!" или "По голове себе так грохни!", - смотря по обстоятельствам.
Низкое крылечко - увалень вахтер с неизменным утренним "аусвайсконтролем" - и я в полутемном вестибюле вуза. Куртка набухла от дождя и прибавила в весе, кажется, пару килограмм. Гардеробщица, старушка в огромных очках, с неудовольствием берет ее:
- И чего это она у тебя такая тяжелая, сынок?
- А это бронежилет, - пытаюсь пошутить я.
Смеясь (воистину, что старый, что малый - все равно), она вручает мне алюминиевый номерок.
Над лифтами - строгая надпись: "не более 4 человек!". У двух лифтов выстроилось в очередь в несколько раз больше людей, чем надо. Потому, не тратя времени зря, иду на лестницу. Второй этаж... Третий... На площадке четвертого, задумавшись, не сразу оборачиваюсь на звонкое "Привет!" На меня весело и задорно смотрит пара карих искристых глаз. Настя, профорг факультета, белозубо улыбается и кокетливо поправляет подкрученные щипцами волосы.
- Привет, Настя. - я намереваюсь продолжить свой путь.
- Кстати, Роман, сегодня у нас среда, так что...
- Помню я! - на самом деле ничего не помню, но ладно. - Редколлегия?
- Да нет, дебют! Репетируем в актовом зале - Махмудов нам его на 3 пробил. - Девушка тихонько хихикнула моей забывчивости.
- ОК, буду!
И я побежал дальше - звонок уже пел-заливался по этажам, а опоздать к Щербиной на пару (а это - гарантированный нагоняй. Если пустят) совсем не хотелось.
Лекции сегодня отчего-то казались нуднее обычного. Под конец на философии я и вовсе задремал, так что мой приятель еле растолкал меня под подозрительно косым взглядом преподавателя. Писать конспект я сейчас был не в состоянии, тем более, что прошел от нечего делать на больничном эту тему самостоятельно. В ожидании звонка вывел карандашом на парте "Здесь было зверски убито время". Потом подумал, и стер.
Даже надоевшие за полтора месяца репетиции "Дебюта первокурсника" казались спасением. Наконец - звонок! У лифта снова очередь - сбегаю опрометью, пока нет толпы возле раздевалки. Гардеробщица так старается, что обрывает на куртке петельку. Мое "незлое тихое слово" она никогда не услышит, хоть и делает так уже 8й раз.

Пустой актовый зал зеленеет бархатом кресел. На первых рядах собрался наш "творческий коллектив". Настя, стоящая у музыкального центра, смеется и посылает мне оскорбительный воздушный поцелуй. Сажусь в пустое кресло, слегка обиженный. Еще бы, она меня ни во что не ставит, это же видно! А стоит лишь один раз увидеть нашего профорга, чтобы понять, как тяжко переживать невнимание с ее стороны. Сказать, что Анастасия красивая - все равно, что назвать Рембрандта художником, а Пушкина - поэтом. И тот, и другой потратили бы литры чернил и красок, описывая ее совершенство. Ее возвышение началось после конкурса красоты, на 2 курсе. В профорги ее выдвинул общественный декан, моментально положивший глаз на красавицу. Утвердил кандидатуру декан обычный, Махмудов, широко известный в узких кругах волокита. А она, заморочив голову обоим, вдоволь насмотревшись на их противостояние, продинамила начальников. Но они были люди не мстительные и не стали прогонять девушку с ответственного поста, тем более, что с общественной работой она справлялась на редкость успешно, умудряясь еще каким-то чудом учиться на "отлично", заниматься теннисом дважды в неделю и всегда пребывать в отличном настроении.
Сегодня у меня, наверное, не задался день. Как минимум половина участников моего номера не явилась, так что репетиция номера не могла состояться в принципе. Так что мне битых 2 часа пришлось сидеть в 3 ряду и смотреть, как режиссер-наемник бесконечное количество раз заставляет моих однокурсников правильно выходить и "технично" кланяться.
За окнами, между тем, потемнело. Свет в зале становился все более желтым, все менее естественным. Режиссер стал чаще посматривать на часы, и наконец остановил репетицию, подошел к Насте и сказал ей что-то. Тут же в микрофон мы услышали голос нашего профорга:
- Спасибо, ребята. Сейчас Евгений Иванович должен срочно уходить, так что продолжим завтра. Отдохните как следует, и завтра к 3 часам чтобы были у общественного деканата. - голос ее звучал звонко и бодро, как обычно. Интересно, она вообще способна устать?
Размокшая кепка скользит у меня в руках. Тошно становится от мысли, что вот сейчас надо уйти из светлого, теплого и сухого корпуса на раскисшую улицу, где, кажется, дождь не окончится никогда. Пытаясь хоть как-то оттянуть этот момент, вжимаюсь в кресло и стараюсь не шуметь. Мне слышно, как расходятся ребята, как смолкает их веселая речь. Под потолком гудят люминесцентные лампы. Сцена темна и задумчива, как будто отдыхает, ожидая следующего мероприятия.
Наконец тишина. Теперь пора и мне уходить, а то действительно не заметят и закроют на ночь - тогда уж не докричишься, не доколотишься. Встаю с кресла. Внезапно укоризненный голос заставляет меня вздрогнуть:
- А ты, Рома, наверное, ночевать тут собрался?
Настя стояла у умолкнувшего магнитофона. Ее темные глаза смотрели снисходительно и насмешливо. А я глядел на нее, не отрываясь. Очень уж хороша была Настя в связанном ею полосатом свитере. Небольшого роста, она была удивительно гармонично сложена. От стройных ножек до восхитительной формы груди и полуобнаженных плеч - все в этой девушке было восхитительно. А если напрячь фантазию... Интересно, кстати, посмотреть на того, кому фантазия здесь ни к чему. Удивительно дружелюбная и открытая, Анастасия все же ни разу и словом не обмолвилась, есть ли у нее парень. Хотя тут и одного взгляда достаточно...
Наверное, я слишком поддался воображению. Позже выяснилось, что я смотрел на нее молча целую минуту, даже рот приоткрыл. От нее это, разумеется, не укрылось. Настя улыбнулась и, как ни в чем ни бывало, произнесла:
- Возьми-ка этот магнитофон и пошли, отнесем его в общественный деканат.
Музыкальный центр был вовсе не тяжел, общественный - близко, а выполнять распоряжения такого профорга было сущим удовольствием.
Общественный деканат - длинная узкая комнатушка, обставленная старой мебелью. Я поставил магнитофон на книжную полку и уже собирался уходить, как вошла Настя.
- Кстати, Рома, совсем забыла. Я же собиралась тебе твою кассету отдать!
Про кассету с музыкой для танцевального номера, который отпал на третьей же репетиции, я успел уже забыть.
- Сейчас, она тут, на шкафу. - С этими словами Анастасия залезла стул и заглянула на пыльный книжный шкаф, который когда-то, возможно, украшал кабинет большого начальника, а теперь тихо доживал свой мебельный век здесь. - Вот она, нашла.
Внезапно девушка потеряла равновесие на высоких каблучках и замахала руками в воздухе, уронив кассету на пол. Я подскочил к стулу, страхуя ее от падения. Мои руки неожиданно для меня схватили Настю за бедра. "Лучше быть нахалом чем позволить девушке упасть!" - эта мысль меня мало успокаивала, когда она, заняв устойчивое положение, повернулась ко мне лицом и спрыгнула вниз. Прыгая, она оперлась ладонями об мои плечи. Теперь стоя на полу, она не спешила убирать свои руки.
- Извини, пожалуйста. - сказал я, как мне казалось, краснея.
- Нет, это ты извини.
С этими словами Настя приникла страстным поцелуем к моим губам. Мне не оставалось ничего другого, как обнять ее - так крепко и нежно, как я только и был способен. Аромат ее волос дурманил, нежные прикосновения уносили далеко-далеко, за сотни миль от тесной комнаты, набитой хламом, от скучного университета, от загазованного мегаполиса на берегу мелководной речушки - за облака...
Анастасия, прикрыв глаза, продолжала покрывать горячими поцелуями все мое лицо. Ее пальчики в это время судорожными движениями расстегивали пуговицы моей рубашки. Я же одной рукой гладил ее приятной округлости попку, другая рука давно уже прокладывала себе путь под свитер - к волнующе гладкой коже настиной груди.
За дверью послышались голоса и чей-то идиотский смех.
- Надо дверь закрыть! - я отпустил девушку, схватил ключ со стола и торопливо повернул его в замке.
Обернувшись, я не поверил своим глазам. Настя сидела на полированном письменном столе За каких-то 10 секунд, пока я отворачивался, она успела стянуть с себя свитер и джинсы, оставшись в кружевных шелковых трусиках. Моя возлюбленная была так прекрасна в своей наготе, казалась настолько небесно-воздушной, что несколько долгих мгновений я просто наслаждался чудным зрелищем, не решаясь прикоснуться к этой неземной красоте.
Заметив мою нерешительность, девушка поманила меня пальчиком:
- Ну же, Ромочка. Сделай меня счастливой...
Подойдя к Насте, я вновь горячо поцеловал ее в губы, но не стал задерживаться на них, а скользнул вниз - к точеной, лебединой шее, к упругой гладкой груди. Лизнув вишневый сосок, я уловил ее сладостный шепот-стон. Рука моя вела себя куда смелей, проникая под влажную ткань ее трусиков. Я провел рукой по губкам, потом осторожно ввел палец в святая святых девушки, нащупав набухающий бугорок.
Настя подалась вперед и начала ритмично двигать бедрами:
- Ну же!.. Возьми меня...
Я никогда не даю повода девушке просить меня дважды. Сбросив одежду, хватаюсь руками за попку Насти и медленно вхожу в девушку.
- А-а-ах!.. - девушка отрывисто вскрикнула и попыталась меня обнять.
Мы начали двигаться: сначала медленно, затем - все быстрее и быстрее. Настя тихонько постанывала, закрыв глаза и закинув голову. Как это чудесно - самому регулировать темп! Чуть только я чувствовал, что тяжелая и теплая волна подступает к низу живота, как тут же замедлял движения. А когда ощущение проходило, разгонял девушку до бешеной скорости, как машинист, выжимающий из локомотива полную мощность. Это восхитительно - видеть, как в такт сильным ударам вздрагивают острые грудки девушки, слышать, как меняется ее дыхание, как стон переходит в сладострастный крик.
Апофеоз наступил одновременно. Почувствовав, как влагалище Насти плотно сжало мой член, я увеличил скорость до предела. Стоны и вскрикивания любимой слились в один общий звук. Она дотянулась руками до моих плеч и сжала их со всей силой, на которую была способна.
Через несколько секунд все кончилось. Я привлек девушку к себе, и она, открыв глаза, тесно прижалась щечкой к моей щеке.
- Ах, милый, что же теперь будет!..
- Не беспокойся, Настёнка, я тебя люблю, нам теперь будет хорошо вместе.
Время показало, что я не ошибся. Нам было хорошо еще много раз. Но это уже совсем-совсем другая история...